Заядлым охотником Ленин стал в Сибири – в Шушенском, куда он был сослан после тюремного заключения по делу Петербургского “Союза борьбы за освобождение рабочего класса”. Приехав в Шушь, Владимир Ильич сразу оценил красоту и богатство природы «Сибирской Италии», как тогда называли юг Минусинского округа Красноярского края. В одном из первых писем матери он делится впечатлениями «набалованного городского жителя», оказавшегося в непривычной обстановке и, как будто, загадывает желание: «…если только Сибирь сделает из меня настоящего охотника».

Ружье для охоты, берданку 12 калибра, Ленин приобрел по пути в ссылку в Красноярске. Он быстро познакомился с местными охотниками, завел собаку, охотничьи сапоги, валенки, штаны из чертовой кожи (так называли молескин – необычайно прочный материал), и стал пропадать на охоте. Да так подолгу, что когда в Шушенское приехали его будущая жена и теща, их некому было встретить, так как жених был на охоте. Крупская относилась к увлечению супруга с пониманием, но не без иронии. Вот как она описывала результат случайной встречи группы ссыльных с табуном тетерок. Пока Ленин успел прицелиться, тетерка «… не улетела даже, а просто ушла». В тоже время утки, дупеля, зайцы, которых добывал время от времени Владимир Ильич, позволяли разнообразить меню молодой семьи, у которой оказались «замечательные поедательные способности».